Спикер Совфеда призвала к умеренности в подходе к этому вопросу, который неожиданно стал в обществе остродискуссионным на фоне запретов в некоторых регионах для частных клиник проводить аборты и введения наказаний за склонение женщины к аборту. Одно ясно — запретами проблему не решить, они только переведут ее в тень и увеличат риски для женщины, считает политолог
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко считает необходимым добиться, чтобы в России аборты можно было проводить только по двум причинам — в случае насилия над женщиной либо по медицинским показаниям. «Мы к этому движемся, но, конечно же, эффективность этой работы надо повышать», — сказала она. По ее словам, за последние пять лет число абортов в России снизилось на 25%, «тем не менее цифры пока очень тревожные» (по оценке Росстата, количество абортов снижается с начала 1990-х — в среднем на 6% в год. В 2020 году ведомство зафиксировало 553 тысяч случаев искусственного прерывания беременности — это 38,8 аборта на каждые 100 родов. По итогам 2022 года это число сократилось до 506 тысяч).
Вместе с тем спикер обещала, что запрещать аборты и криминализировать законодательство в этой сфере не будут: «Государство по этому пути точно не пойдет». Матвиенко напомнила, что у страны уже есть опыт запрета на прерывание беременности, «который закончился печальными последствиями»: ростом числа подпольных абортов, женской смертности и так далее. Матвиенко призвала «снизить накал риторики» и перевести обсуждение «в плоскость здравого смысла».
К чему бы это?
На фоне, как выразилась Матвиенко, «шараханий в разные стороны» в дискуссиях об абортах ее собственное заявление позвучало образцом взвешенности и здравомыслия. Спикер Совфеда даже высказалась против ограничений на аборты в частных клиниках, отметив, что форма собственности тут не имеет значения, поскольку все работают по единым стандартам и требованиям. «Нельзя огульно лишить женщину права выбора», заявила третий человек в государстве, пытаясь охладить пыл некоторых региональных чиновников. В последнее время власти Крыма, Курской и Липецкой областей заявили, что частные клиники в этих регионах якобы сами отказались от оказания услуг по прерыванию беременности. А в Мордовии, Тверской и Калининградской областях приняли законы о запрете «склонения к абортам». Зампред Думы Анна Кузнецова заявила о проработке инициативы по ограничению прерывания беременности.
Возможно, некоторые политики, решив оседлать волну консервативного дискурса, полагают, что могут вывести общество на еще более горячие дискуссии на манер, как это происходит в Америке, где по вопросу права на аборт кипят нешуточные политические страсти. Однако тут есть принципиальная разница. В Америке, стране в основе своей сильно религиозной, притом в традициях как протестантского, так и католического консерватизма, на такие ограничения есть действительно сильный запрос снизу, имеющий давние исторические корни. В России же корни уходят во времена СССР, который первый в мире признал право на аборт, а сталинская практика их полного запрета оказалась довольно короткой. Во времена позднего СССР аборты стали основным «противозачаточным средством». Притом и тогда, и теперь большинство приходится на женщин в браке и уже имеющих детей. Четыре пятых всех абортов (77%) делают женщины с двумя и более детьми.
Нынешняя дискуссия на тему ограничения абортов скорее навязывается обществу сверху, она идет от желающих отличиться по части традиционного консерватизма политиков. Массового обывателя во многом застали с этой кампанией врасплох. Тем более что число абортов и так неуклонно снижалось все постсоветские годы. Это не виделось еще недавно острой проблемой.
Соцопросы показывают, что две трети россиян (65%) не одобряют запрет абортов, четверть считают, что аборты должны быть разрешены всегда, а 43% — что не всегда, а только в некоторых случаях вроде угрозы жизни матери (38%), угрозы патологии ребенка (33%), изнасиловании (31%) или при наличии психиатрических расстройств у матери (29%).
На самом деле столь широкий набор «исключений» говорит скорее об отсутствии сформировавшегося правоконсервативного идеологического запроса снизу на запрет абортов. Опять же, в отличие от того, как с этим обстоит дело в Америке, где многие их противники считают, что изнасилование тоже не повод для прерывания беременности. Самый яркий и «искренний» показатель в данном плане — это то, что более 60% россиян не одобряют предложение вывести аборты из ОМС, лишь четверть за.
Одновременно с Матвиенко неожиданно выступила ФАС, которая проверит Минздрав Татарстана и Крыма на предмет нарушение антимонопольного законодательства из-за запрета абортов в частных клиниках. В этом увидели нарушение закона о конкуренции. Видимо, все же наверху принято решение не перегибать палку в части вмешательства в права граждан в столь интимной сфере. Можно ожидать, что на данную тему теперь выскажется и президент в ходе своей большой пресс-конференции.
Кстати, по части статистики абортов в России наблюдается разночтение. Так, в Росстате и Совфеде считают, что по итогам 2022 года число абортов сократилось до 506 тысяч. А Минздрав называет цифру в 395 тысяч. При этом число прерываний беременности по так называемым социальным причинам — по желанию женщины — сократилось в прошлом году вообще до 179 тысяч. То есть больше половины, получается, происходят по медицинским показаниям. Тут следует заметить, что Минздрав включает в статистику только хирургические аборты, то есть сделанные в медучреждении.
Возможно, противники абортов, нагнетая картину, берут за основу своей пугающей статистики число проданных клиникам и физлицам абортных препаратов, что все же не совсем корректно. Теоретически, их могут покупать и про запас, особенно на фоне дискуссий о возможном запрете абортов в будущем. И чем яростнее будут выступать консерваторы за всяческие ограничения по этой части, тем большее число прерываний беременности будет уходить в тень, повышая риски для женщин, которые будут пользоваться услугами полулегальной или нелегальной медицины. В СССР это все действительно уже проходили, Матвиенко и тут права.
Добавить BFM.ru в ваши источники новостей?